Макаров Степан Осипович
27 декабря 1848 [8 января 1849], Николаев — 31 марта [13 апреля] 1904, близ Порт-Артура
Русский флотоводец, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, создатель первого в России ледокола, вице-адмирал (1896). Участник Русско-турецкой войны (1877–1978), Русско-японской войны (1904–1905).
Степан Осипович Макаров родился в городе Николаеве Херсонской губернии. В 1858 году переехал в город Николаевск-на-Амуре в связи с переводом отца в Сибирскую флотилию. В 1858–1865 годах учился в Николаевском морском училище г. Николаевск-на-Амуре, которое окончил первым по успеваемости. Во время учебы в составе эскадры Тихого океана Степан Макаров ходил к берегам Северной Америки.
В 1866–1867 годах С. О. Макаров совершил плавание на корвете «Аскольд» в Японию и Африку. За выдающиеся успехи по прибытии эскадры в 1867 году в Кронштадт был произведен в гардемарины.
В 1867 году в «Морском сборнике» была напечатана первая научная работа С. О. Макарова «Инструмент Адкинса для определения девиации в море».
В 1869 году после очередного плавания получил первый офицерский чин мичмана. Назначенный в 1869 году на броненосную лодку «Русалка», Степан Осипович начал исследования по проблемам непотопляемости судна, впоследствии развившиеся в самостоятельную теоретическую дисциплину.
В 1876 году С. О. Макаров был переведен на Черноморский флот, где стал командиром вооруженного парохода «Великий князь Константин».
Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов С. О. Макаров начал использовать для атаки турецких кораблей минные катера, находившиеся по его предложению на пароходе, чем положил начало
развитию нового класса кораблей — миноносцев. Был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденом Святого Георгия 4-й степени.
В 1866–1867 годах С. О. Макаров совершил плавание на корвете «Аскольд» в Японию и Африку. За выдающиеся успехи по прибытии эскадры в 1867 году в Кронштадт был произведен в гардемарины.
В 1867 году в «Морском сборнике» была напечатана первая научная работа С. О. Макарова «Инструмент Адкинса для определения девиации в море».
В 1869 году после очередного плавания получил первый офицерский чин мичмана. Назначенный в 1869 году на броненосную лодку «Русалка», Степан Осипович начал исследования по проблемам непотопляемости судна, впоследствии развившиеся в самостоятельную теоретическую дисциплину.
В 1876 году С. О. Макаров был переведен на Черноморский флот, где стал командиром вооруженного парохода «Великий князь Константин».
Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов С. О. Макаров начал использовать для атаки турецких кораблей минные катера, находившиеся по его предложению на пароходе, чем положил начало
развитию нового класса кораблей — миноносцев. Был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденом Святого Георгия 4-й степени.
В 1880–1881 годах участвовал в Ахалтекинской экспедиции в качестве помощника генерала М. Д. Скобелева по морской части.
16 декабря 1877 года С. О. Макаров впервые в мире применил торпеды против турецких броненосцев.
В 1881 году провел гидрологические исследования в Босфорском проливе и в 1885 опубликовал труд «Об обмене вод Черного и Средиземного морей», удостоенный премии Академии наук.
В 1886–1889 годах С. О. Макаров совершил кругосветное плавание, командуя корветом «Витязь», провел широкие океанографические исследования, обобщенные им в капитальном труде «Витязь» и Тихий океан», отмеченном премией Академии наук.
В 1896 году С. О. Макаров был произведен в вице-адмиралы.
В 1897 году выдвинул идею исследования Арктики при помощи ледоколов. По его проекту был построен первый мощный ледокол «Ермак», на котором он дважды ходил среди льдов у берегов Новой Земли и Земли Франца-Иосифа, описав экспедицию в книге «Ермак» во льдах», до сих пор не потерявшей значимости.
К началу Русско-японской войны вице-адмирал С. О. Макаров служил в должности главного командира Кронштадтского порта. 1 февраля 1904 года он был назначен командующим Тихоокеанской эскадрой.
31 марта 1904 года Степан Осипович Макаров погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине.
16 декабря 1877 года С. О. Макаров впервые в мире применил торпеды против турецких броненосцев.
В 1881 году провел гидрологические исследования в Босфорском проливе и в 1885 опубликовал труд «Об обмене вод Черного и Средиземного морей», удостоенный премии Академии наук.
В 1886–1889 годах С. О. Макаров совершил кругосветное плавание, командуя корветом «Витязь», провел широкие океанографические исследования, обобщенные им в капитальном труде «Витязь» и Тихий океан», отмеченном премией Академии наук.
В 1896 году С. О. Макаров был произведен в вице-адмиралы.
В 1897 году выдвинул идею исследования Арктики при помощи ледоколов. По его проекту был построен первый мощный ледокол «Ермак», на котором он дважды ходил среди льдов у берегов Новой Земли и Земли Франца-Иосифа, описав экспедицию в книге «Ермак» во льдах», до сих пор не потерявшей значимости.
К началу Русско-японской войны вице-адмирал С. О. Макаров служил в должности главного командира Кронштадтского порта. 1 февраля 1904 года он был назначен командующим Тихоокеанской эскадрой.
31 марта 1904 года Степан Осипович Макаров погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине.
С. Макаров. Февраль 1871 г., шхуна «Тунгус»
Вице-адмирал С. О. Макаров в Порт-Артуре 20 марта 1904 г. («Летопись войны с Японией» № 11)
«Вице-адмирал С. О. Макаров и художник-баталист В. В. Верещагин в каюте броненосца «Петропавловск» в 1904 году». Художник Е. Столица, 1904 г. (ЦВММ)
Чертежи нижней палубы и трюмов ледокола для оз. Байкал, 1896 г. из архива адмирала С. О. Макарова (РГАВМФ)
Ледокол «Ермак», создававшийся по инициативе и при активном участии С. О. Макарова, строился одновременно с ледоколами Байкальской переправы на британских верфях. В 1894 году адмирал С. О. Макаров побывал в Америке, где специально знакомился с работой паромной железнодорожной переправы на Великих озёрах, ставшей прототипом Байкальской переправы. Архив адмирала С. О. Макарова (РГАВМФ), содержит заметки о переправе через пролив Макино, чертежи и фотографии американского парома-ледокола «Св. Мария», а также парома-ледокола «Байкал».
На Дальний Восток С. О. Макаров выехал из Москвы 5 февраля в одном поезде с командующим Забайкальской казачьей дивизией П. К. Ренненкампфом, художником
Н. И. Кравченко, корреспондентом «Нового времени» и «Русского инвалида» подъесаулом П. Н. Красновым, капитаном А. И. Деникиным.
Пересёк Байкал на тройке по ледовой дороге 14 февраля 1904 года.
24 февраля 1904 года С. О. Макаров прибыл в Порт-Артур, одну из главных баз русского флота на Тихом океане.
Из воспоминаний А. И. Деникина: «Адмирал Макаров со своим штабом ехал в отдельном вагоне. От чинов его штаба мы знали, что там идет работа: каждый день по нескольку часов адмирал занимался планом реорганизации флота, составлением наставлений для его маневрирования и боя. Иногда для собеседования приглашался туда ген. Ренненкампф. Несколько раз во время пути адмирал заходил в общий салон-вагон, где Ренненкампф представил ему нас — сухопутных офицеров. Я не помню тогдашних разговоров, да и вряд ли они имели принципиальный характер. Но помню хорошо и его внешность — характерно русское лицо, с окладистой бородой, с добрыми и умными глазами, и то обаяние, которое производила личность адмирала на его собеседников, и ту веру в него, которая невольно зарождалась у нас».
Н. И. Кравченко, корреспондентом «Нового времени» и «Русского инвалида» подъесаулом П. Н. Красновым, капитаном А. И. Деникиным.
Пересёк Байкал на тройке по ледовой дороге 14 февраля 1904 года.
24 февраля 1904 года С. О. Макаров прибыл в Порт-Артур, одну из главных баз русского флота на Тихом океане.
Из воспоминаний А. И. Деникина: «Адмирал Макаров со своим штабом ехал в отдельном вагоне. От чинов его штаба мы знали, что там идет работа: каждый день по нескольку часов адмирал занимался планом реорганизации флота, составлением наставлений для его маневрирования и боя. Иногда для собеседования приглашался туда ген. Ренненкампф. Несколько раз во время пути адмирал заходил в общий салон-вагон, где Ренненкампф представил ему нас — сухопутных офицеров. Я не помню тогдашних разговоров, да и вряд ли они имели принципиальный характер. Но помню хорошо и его внешность — характерно русское лицо, с окладистой бородой, с добрыми и умными глазами, и то обаяние, которое производила личность адмирала на его собеседников, и ту веру в него, которая невольно зарождалась у нас».
Фрагмент книги Н. В. Кравченко «На войну! Письма, воспоминания, очерки военного корреспондента»
«Черезъ Байкалъ.
П И С Ь М О III.
Забайкалье. Вагонъ.16 февраля.
Мы тронулись со станціи Иркутскъ дальше въ 12 часовъ дня и часа черезъ три прибыли къ берегу Байкала. <...> Когда остановился нашъ поѣздъ, изъ него первымъ вышелъ вице-адмиралъ Макаровъ, котораго встрѣтилъ министръ путей сообщенія кн. Хилковъ...
<...>
Въ концѣ платформы, внизу широкой и большой лѣстницы, на льду стояла сотня, а можетъ и больше, различныхъ кибитокъ и саней, запряженныхъ тройками, парами и въ одиночку мохнатыхъ лошадокъ въ допотопной сбруѣ.
<...>
До половины дороги, гдѣ построена на льду станція „Середина", путь гладкій, легкій и лошадки бѣгутъ весело, на ходу нюхая снѣгъ. Потомъ — общая остановка. Отдыхаютъ заморившіеся кони, сдѣлавшіе безъ передышки болѣе двадцати верстъ, отдыхаютъ и согрѣваются путешественники, у которыхъ давно затекли и почти замерзли неподвижныя ноги, обутыя въ валенки и прикрытыя цѣлымъ ворохомъ теплыхъ вещей.
Подъѣхавши къ бараку, мы протискались между санями и вошли въ просторное помѣщеніе съ низкимъ потолкомъ. Здѣсь за столомъ на деренянныхъ скамьяхъ уже сидѣли адмиралъ Макаровъ, генералъ Ренненкампфъ и всѣ прочіе, успѣвшіе выѣхать раньше. Пахло тепломъ, паромъ, виномъ. Тарелка горячнхъ сибирскихъ пельменей, вареная нельма и нѣсколько стакановъ чаю подкрѣпили и согрѣли насъ. Было тѣсно, сидѣли почти вплотную, но никто не жаловался, и когда подъѣхали сестрицы, всѣ охотно еще болѣе потѣснились и дали мѣсто вновь прибывшимъ.»
П И С Ь М О III.
Забайкалье. Вагонъ.16 февраля.
Мы тронулись со станціи Иркутскъ дальше въ 12 часовъ дня и часа черезъ три прибыли къ берегу Байкала. <...> Когда остановился нашъ поѣздъ, изъ него первымъ вышелъ вице-адмиралъ Макаровъ, котораго встрѣтилъ министръ путей сообщенія кн. Хилковъ...
<...>
Въ концѣ платформы, внизу широкой и большой лѣстницы, на льду стояла сотня, а можетъ и больше, различныхъ кибитокъ и саней, запряженныхъ тройками, парами и въ одиночку мохнатыхъ лошадокъ въ допотопной сбруѣ.
<...>
До половины дороги, гдѣ построена на льду станція „Середина", путь гладкій, легкій и лошадки бѣгутъ весело, на ходу нюхая снѣгъ. Потомъ — общая остановка. Отдыхаютъ заморившіеся кони, сдѣлавшіе безъ передышки болѣе двадцати верстъ, отдыхаютъ и согрѣваются путешественники, у которыхъ давно затекли и почти замерзли неподвижныя ноги, обутыя въ валенки и прикрытыя цѣлымъ ворохомъ теплыхъ вещей.
Подъѣхавши къ бараку, мы протискались между санями и вошли въ просторное помѣщеніе съ низкимъ потолкомъ. Здѣсь за столомъ на деренянныхъ скамьяхъ уже сидѣли адмиралъ Макаровъ, генералъ Ренненкампфъ и всѣ прочіе, успѣвшіе выѣхать раньше. Пахло тепломъ, паромъ, виномъ. Тарелка горячнхъ сибирскихъ пельменей, вареная нельма и нѣсколько стакановъ чаю подкрѣпили и согрѣли насъ. Было тѣсно, сидѣли почти вплотную, но никто не жаловался, и когда подъѣхали сестрицы, всѣ охотно еще болѣе потѣснились и дали мѣсто вновь прибывшимъ.»
Вице-адмирал С. О. Макаров на Байкале. Фотография Н. И. Кравченко
Фрагмент книги Н. В. Кравченко «На войну! Письма, воспоминания, очерки военного корреспондента»
Вице-адмиралъ С. О. Макаровъ.
ПИСЬМО XIX.
Лаоянъ, 8-го апрѣля.
Въ сибирскомъ поѣздѣ, вышедшемъ 5 февраля изъ Москвы, кромѣ извѣстнаго кавалерійскаго генерала Ренненкампфа, ѣхалъ и вице-адмиралъ С. О. Макаровъ. Въ Петербургѣ, я помню, были слухи о томъ, что для Макарова, въ виду важности его болѣе скораго прибытія въ Портъ-Артуръ, мѣсту нахожденія главныхъ силъ ввѣреннаго ему тихоокеанскаго флота, будетъ данъ особый поѣздъ, который пройдетъ весь путь въ девять дней. Оказалось, что это простая и ни на чемъ не основанная выдумка. До Иркутска адмиралъ ѣхалъ въ обыкновенномъ сибирскомъ поѣздѣ, къ которому былъ прицѣпленъ его вагонъ перваго класса, а дальше онъ продолжалъ свой путь съ нами съ первымъ воинскимъ поѣздомъ. Всѣхъ ѣдущихъ это очень удивляло и интриговало. Пользуясь знакомствомъ съ о днимъ изъ его приближенныхъ, капитаномъ Васильевымъ, тоже впослѣдствіи погибшимъ на „Петропавловскѣ" я обратился къ нему съ вопросомъ:
— Скажите, пожалуйста, отчего это адмиралъ ѣдетъ такъ же медленно, какъ и мы, и не пользуется своимъ преимуществомъ? Вѣдь онъ могъ бы проѣхать въ Артуръ куда скорѣе, и ему навѣрное дали бы отдѣльный поѣздъ.
— Адмиралъ не хочетъ мѣшать правильному движенію воинскихъ поѣздовъ, которые пришлось бы задерживать, чтобы пропустить экстренный. До пріѣзда адмирала флотъ ничего не предприметъ, а въ пути мы узнаемъ все, чтб тамъ дѣлается.
И, придерживаясь такого взгляда, адмиралъ ѣхалъ изъ Москвы до Харбина ровно пятнадцать сутокъ. Только отсюда, послѣ торжественной встрѣчи, параднаго обѣда и хорошей, всѣхъ тронувшей рѣчи адмирала, онъ опять сѣлъ въ свой вагонъ, который уже одинъ умчался дальше съ паровозомъ, увозя командующаго тихоокеанскимъ флотомъ сначала въ Мукденъ на свиданіе съ намѣстникомъ, а оттуда въ Артуръ.
<...>
Длинная, однообразная дорога, постоянные толчки вагоновъ очень мало располагаютъ къ работѣ, особенно къ рисованію. Пробовалъ было я пользоваться остановками, но и это выходило неудачно. И я пропустилъ нѣсколько дней прежде, чѣмъ собрался къ адмиралу. Сдѣлалъ это я уже послѣ того, какъ мы перевалили за Байкалъ и адмиралу былъ поданъ прекрасный вагонъ перваго класса Восточно-китайской желѣзной дороги, „Теперь вѣрно будетъ меньше трясти", подумалъ я, и въ девять часовъ утра, захвативъ съ собой альбомъ, отправился къ нему черезъ весь поѣздъ.
Въ большомъ отдѣленіи, въ глубинѣ котораго стояла широкая кровать, покрытая ватнымъ одѣяломъ, за столомъ у пишущей машинки сидѣлъ капитанъ Васильевъ, а С. О. Макаровъ ходилъ изъ угла въ уголъ и своимъ ровнымъ голосомъ что-то диктовалъ.
— Можно? спросилъ я.
— Конечно. Вы какъ хотите меня изобразить, сидя или стоя? спросилъ адмиралъ.
Да какъ вамъ удобнѣе. Вѣдь вы работаете!? Я могу примоститься такъ, чтобы вамъ не мѣшать.
— Нѣтъ, ничего. Хотите, я сяду?
Мы устроились. С. О. досталъ изъ кармана гребень и сталъ расчесывать свою роскошную бороду.
— Lа Ьarbe, сказалъ онъ улыбаясь,— а теперь moustache.
Я началъ работать.
— Когда покажется непріятельская эскадра, началъ отчеканивая каждое слово адмиралъ, очевидно, продолжая прерванное, то по сигналу...
Пальцы Васильева забѣгали, машинка застучала.
Въ продолженіе цѣлаго часа диктовались все новые и новые параграфы инструкцій, которыя вырабатывалъ С. 0. Макаровъ для своего флота. Однообразно вздрагивалъ вагонъ, рѣзко стучала машинка, ровно, слово за словомъ выливались изъ устъ С. О. новыя правила. Въ нихъ не было ничего забыто. Каждый параграфъ сопровождался примѣчаніями, на случай, „если" будетъ такъ-то или такъ-то.
— Мы работаемъ всю дорогу и у насъ этотъ долгій путь пройдетъ съ пользой, проговорилъ адмиралъ во время одного перерыва. — Спасибо машинкѣ. Піечатаемъ приказы, распоряженія. Славная выдумка!
Я кончилъ.
С. О. Макаровъ проводилъ меня до дверей, пожалъ руку и на прощаніе, улыбаясь, сказалъ:
— Вы никому не говорите, что слышали. Кромѣ насъ троихъ этого пока еще не знаетъ никто.
— Будьте спокойны, адмиралъ, отвѣтилъ я. — На мнѣ вы можете сдѣлать опытъ, поскольку корреспонденты заслуживаютъ довѣрія.
— Ну, въ васъ-то я увѣренъ, но вѣдь вы не одинъ.
Въ послѣдній разъ я видѣлъ С. О. Макарова, кажется, 29 марта, когда отправился на „Петропавловскъ" просить разрѣшенія пойти съ эскадрой въ ожидаемый бой. Онъ черезъ полковника Агапѣева передалъ мнѣ отказъ.
Больше я его не видѣлъ.»
ПИСЬМО XIX.
Лаоянъ, 8-го апрѣля.
Въ сибирскомъ поѣздѣ, вышедшемъ 5 февраля изъ Москвы, кромѣ извѣстнаго кавалерійскаго генерала Ренненкампфа, ѣхалъ и вице-адмиралъ С. О. Макаровъ. Въ Петербургѣ, я помню, были слухи о томъ, что для Макарова, въ виду важности его болѣе скораго прибытія въ Портъ-Артуръ, мѣсту нахожденія главныхъ силъ ввѣреннаго ему тихоокеанскаго флота, будетъ данъ особый поѣздъ, который пройдетъ весь путь въ девять дней. Оказалось, что это простая и ни на чемъ не основанная выдумка. До Иркутска адмиралъ ѣхалъ въ обыкновенномъ сибирскомъ поѣздѣ, къ которому былъ прицѣпленъ его вагонъ перваго класса, а дальше онъ продолжалъ свой путь съ нами съ первымъ воинскимъ поѣздомъ. Всѣхъ ѣдущихъ это очень удивляло и интриговало. Пользуясь знакомствомъ съ о днимъ изъ его приближенныхъ, капитаномъ Васильевымъ, тоже впослѣдствіи погибшимъ на „Петропавловскѣ" я обратился къ нему съ вопросомъ:
— Скажите, пожалуйста, отчего это адмиралъ ѣдетъ такъ же медленно, какъ и мы, и не пользуется своимъ преимуществомъ? Вѣдь онъ могъ бы проѣхать въ Артуръ куда скорѣе, и ему навѣрное дали бы отдѣльный поѣздъ.
— Адмиралъ не хочетъ мѣшать правильному движенію воинскихъ поѣздовъ, которые пришлось бы задерживать, чтобы пропустить экстренный. До пріѣзда адмирала флотъ ничего не предприметъ, а въ пути мы узнаемъ все, чтб тамъ дѣлается.
И, придерживаясь такого взгляда, адмиралъ ѣхалъ изъ Москвы до Харбина ровно пятнадцать сутокъ. Только отсюда, послѣ торжественной встрѣчи, параднаго обѣда и хорошей, всѣхъ тронувшей рѣчи адмирала, онъ опять сѣлъ въ свой вагонъ, который уже одинъ умчался дальше съ паровозомъ, увозя командующаго тихоокеанскимъ флотомъ сначала въ Мукденъ на свиданіе съ намѣстникомъ, а оттуда въ Артуръ.
<...>
Длинная, однообразная дорога, постоянные толчки вагоновъ очень мало располагаютъ къ работѣ, особенно къ рисованію. Пробовалъ было я пользоваться остановками, но и это выходило неудачно. И я пропустилъ нѣсколько дней прежде, чѣмъ собрался къ адмиралу. Сдѣлалъ это я уже послѣ того, какъ мы перевалили за Байкалъ и адмиралу былъ поданъ прекрасный вагонъ перваго класса Восточно-китайской желѣзной дороги, „Теперь вѣрно будетъ меньше трясти", подумалъ я, и въ девять часовъ утра, захвативъ съ собой альбомъ, отправился къ нему черезъ весь поѣздъ.
Въ большомъ отдѣленіи, въ глубинѣ котораго стояла широкая кровать, покрытая ватнымъ одѣяломъ, за столомъ у пишущей машинки сидѣлъ капитанъ Васильевъ, а С. О. Макаровъ ходилъ изъ угла въ уголъ и своимъ ровнымъ голосомъ что-то диктовалъ.
— Можно? спросилъ я.
— Конечно. Вы какъ хотите меня изобразить, сидя или стоя? спросилъ адмиралъ.
Да какъ вамъ удобнѣе. Вѣдь вы работаете!? Я могу примоститься такъ, чтобы вамъ не мѣшать.
— Нѣтъ, ничего. Хотите, я сяду?
Мы устроились. С. О. досталъ изъ кармана гребень и сталъ расчесывать свою роскошную бороду.
— Lа Ьarbe, сказалъ онъ улыбаясь,— а теперь moustache.
Я началъ работать.
— Когда покажется непріятельская эскадра, началъ отчеканивая каждое слово адмиралъ, очевидно, продолжая прерванное, то по сигналу...
Пальцы Васильева забѣгали, машинка застучала.
Въ продолженіе цѣлаго часа диктовались все новые и новые параграфы инструкцій, которыя вырабатывалъ С. 0. Макаровъ для своего флота. Однообразно вздрагивалъ вагонъ, рѣзко стучала машинка, ровно, слово за словомъ выливались изъ устъ С. О. новыя правила. Въ нихъ не было ничего забыто. Каждый параграфъ сопровождался примѣчаніями, на случай, „если" будетъ такъ-то или такъ-то.
— Мы работаемъ всю дорогу и у насъ этотъ долгій путь пройдетъ съ пользой, проговорилъ адмиралъ во время одного перерыва. — Спасибо машинкѣ. Піечатаемъ приказы, распоряженія. Славная выдумка!
Я кончилъ.
С. О. Макаровъ проводилъ меня до дверей, пожалъ руку и на прощаніе, улыбаясь, сказалъ:
— Вы никому не говорите, что слышали. Кромѣ насъ троихъ этого пока еще не знаетъ никто.
— Будьте спокойны, адмиралъ, отвѣтилъ я. — На мнѣ вы можете сдѣлать опытъ, поскольку корреспонденты заслуживаютъ довѣрія.
— Ну, въ васъ-то я увѣренъ, но вѣдь вы не одинъ.
Въ послѣдній разъ я видѣлъ С. О. Макарова, кажется, 29 марта, когда отправился на „Петропавловскъ" просить разрѣшенія пойти съ эскадрой въ ожидаемый бой. Онъ черезъ полковника Агапѣева передалъ мнѣ отказъ.
Больше я его не видѣлъ.»
Портрет вице-адмирала С. О. Макарова, выполненный художником Н. И. Кравченко в сибирском поезде по дороге на Дальний Восток.
31 марта 1904 года С. О. Макаров вышел в море на броненосце «Петропавловск». В 2,5 милях от берега корабль коснулся якорной мины, поставленной накануне японскими миноносцами. Последовал взрыв, детонация боезапаса в носовом артиллерийском погребе, и «Петропавловск» быстро затонул.
Вице-адмирал С. О. Макаров погиб вместе со всем штабом, 17 или 18 корабельными офицерами, 620 или 652 матросами (данные о числе погибших в разных источниках отличаются), знаменитым художником-баталистом В. В. Верещагиным. Среди спасшихся были начальник военно-морского отдела штаба командующего флотом на Тихом океане капитан 2-го ранга великий князь Кирилл Владимирович,командир броненосца, капитан 1-го ранга Н. М. Яковлев, 5 офицеров и 73 нижних чина.
Гибель вице-адмирала стала огромной утратой для всего российского флота. Она произвела ошеломляющее впечатление на эскадру, офицеры и матросы потеряли своего главу и вдохновителя. На место Макарова вступили адмиралы С. И. Алексеев, Н. И. Скрыдлов и В. К. Витгефт, но ни одному из них не удалось заставить эскадру поверить в себя, как в вождя. Вклад Степана Осиповича Макарова в развитие мирового мореплавания был так велик, что японцы в день его гибели зажгли поминальные свечи, отдавая дань уважения вице-адмиралу.
Вице-адмирал С. О. Макаров погиб вместе со всем штабом, 17 или 18 корабельными офицерами, 620 или 652 матросами (данные о числе погибших в разных источниках отличаются), знаменитым художником-баталистом В. В. Верещагиным. Среди спасшихся были начальник военно-морского отдела штаба командующего флотом на Тихом океане капитан 2-го ранга великий князь Кирилл Владимирович,командир броненосца, капитан 1-го ранга Н. М. Яковлев, 5 офицеров и 73 нижних чина.
Гибель вице-адмирала стала огромной утратой для всего российского флота. Она произвела ошеломляющее впечатление на эскадру, офицеры и матросы потеряли своего главу и вдохновителя. На место Макарова вступили адмиралы С. И. Алексеев, Н. И. Скрыдлов и В. К. Витгефт, но ни одному из них не удалось заставить эскадру поверить в себя, как в вождя. Вклад Степана Осиповича Макарова в развитие мирового мореплавания был так велик, что японцы в день его гибели зажгли поминальные свечи, отдавая дань уважения вице-адмиралу.
Офицеры эскадренного броненосца «Петропавловск» (журнал «Нива» № 17, 1904 г.)
Рисунок Н. И. Кравченко, ставшего очевидцем гибели «Петропавловска». Художественный альбом «Манджурия (Русско-японская война)».1906 г.
Фотография, сделанная с Золотой Горы (из книги Н. В. Кравченко «На войну! Письма, воспоминания, очерки военного корреспондента»)
© All Right Reserved. Atlas Media LTD.
ООО «Киностудия Атлас медиа» © Все права защищены.
При цитировании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна.
mailto: mail@atlasmedia.su
http://atlasmedia.su
ООО «Киностудия Атлас медиа» © Все права защищены.
При цитировании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна.
mailto: mail@atlasmedia.su
http://atlasmedia.su
